ЛОЖКА ДЕГТЯ - Страница 85

Поскольку площадка будет нормальной, то и межмировая связь будет на ней работать, и вещевод откроется. Главное, не ошибиться в расчётах. При воздействии на Изобру большим количеством эргии возникает обратный эффект – появляются странные и очень неприятные вещи, своего рода антионтроника. Но эти «производственные отходы» философа не беспокоили, поскольку они должны быть не опаснее Нелоги.

Остальные детали плана Павла Вит додумал сам. Хитрый забредыш взял с собой в поход уйму эргетических аккумуляторов якобы для раздража. На самом деле, они нужны ему совсем для нормализации места побега. Видать, его начальник Лар разрешил ему взять всё необходимое и не обратил внимания, что аккумуляторов слишком много.

- Как же тебе аппарат связи удалось добыть? – подозрительно спросил Гусаров, забыв про Вита и включённый понимальник.

- Помнишь, как мы прибыли в Миоген? – вопросом на вопрос ответил Павел.

После утвердительного кивка оперативника, он продолжил:

- Трубку я спрятал. Аборигены пока опыта не набрались в задержании, обыскать не догадались.

- Но ведь базовую часть мы в кустах спрятали…

- Я ещё через неделю к себе в Институт перенёс. Когда мне разрешили гулять по городу без охраны. Гулял, гулял, вышел на окраину города, нашёл её и перетащил.

- А визуном за тобой разве не следили? – нахмурился оперативник. – Странно, очень странно…

Павел дёрнулся:

- Ты меня подозреваешь?

- Кто знает. Может, за месяц тебя перевербовали, и ты на местных фашистов работаешь. А нас за нос водишь.

- Ну, знаешь, Василий Александрович! – обиделся философ. - С таким подходом к людям…

- Ладно, разберёмся.

Гусаров опять повернулся к Виту, и только тут нелоголаз заметил, что всё это время оперативник держал в руках трубку межмировой связи. Ну, держит и держит, Вит не заострял на этом внимания. И, оказывается, зря. Гусаров пощёлкал кнопками на панели трубки и радостно объявил:

- Теперь ты, брат, точно поведёшь нас. В моём мире принято любую технику оснащать всякими ненужными функциями. Вот в этой трубке, например, есть диктофон…

Оперативник щёлкнул выключателем, и Вит понял, что Гусаров записал весь их разговор с Павлом.

- Я случайно на кнопку нажал, а оно и записалось, - нехорошо улыбнулся оперативник. – Теперь, если ты нам не поможешь, и гвардейцы нас схватят, я им прокручу эту запись. И от себя добавлю, что ты, зная про этот план, вызвался нам помочь. Мне терять нечего, а у тебя семья. Фашисты тебя обессвойствят, а кто детишек твоих кормить будет?

- Так я вам не буду помогать! – закричал Вит, поняв, с каким коварным врагом он связался.

- А кто тебе поверит? Фил не понял ни слова из нашей беседы, мы с Игнатом и Павлом – лица незаинтересованные. Так что, брат, будем вместе Отстойник бороздить. Не хочешь? Тогда веди к Изобре. Доведёшь – я при тебе эту запись сотру.

6

На этот раз путешественники шли к Изобре в другом порядке. Возглавлял шествие, как обычно, Вит. За ним плёлся Фил со связанными за спиной руками. За солдатом шёл Гусаров с состаром, взявший на себя роль командира. В спину ему дышал Павел, а замыкал шествие Игнат.

Идти стало заметно труднее. Поясные нормальники путешественников работали во всю мощь, но они могли защитить лишь от четырёхбалльной алогии. А все нелепы, которые появлялись то тут, то там, обладали алогией никак не меньше шести, а то и семи. То ли ещё будет, возле самой Изобры, где по преданию бродит неприкаянная душа первого нелоголаза Бела, встречаются и десятибалльные нелепы.

Любой нелоголаз знает, что по мере приближения к Изобре поход превращается в непрерывное лавирование между нелепами. Нужно алогометром прощупывать относительно нормальные тропинки и по ним двигаться. С каждым километром это становилось всё труднее и труднее. Вокруг путешественников, слабо защищённых нормальниками, бушевало море абсурда. Пение птиц немедленно конденсировалось и тяжёлыми каплями скатывалось с ветвей. Утренняя свежесть воздуха окрасилась в ультразелёный цвет. На деревьях выросли свежие сковородки и газонокосилки. Камни закукливались, а затем из них на свет появлялись послекамни-бабочки. Зайцы дружно размножались черенками и клубнями. Мошкара в воздухе сложилась в надпись «Магазин постоянных распродаж», и эту надпись тут же сожрал утренний туман и отрыгнул перегаром.

Не успели путешественники отойти от Поющей скалы, как налетело скользилово – неприятная нелепа, перестраивающая любые цепочки классов вверх или вниз. Растения эта нелепа может превратить в подрастения, а животных – в надживотных. Воздух над скользиловом перешел из газообразного состояния в плазму, а камни на дороге из твёрдых стали сверхтвёрдыми. Деревья, росшие впереди, сплющились от навалившейся на них невероятной тяжести. И вдруг наступил вечер.

- Лепеста мать! – выругался Вит. – Половину суток сожрала, гадюка!

- Кто сожрал? – остановился Гусаров.

- Да нелепа эта, скользилово!

- Ничего страшного, - подал голос Павел, идущий сзади. – Просто время превратилось в гравитационное поле. Смотрите, вон как деревья сплющились.

Умный философ догнал Вита, встал рядом с ним и через плечо нелоголаза поглядел на его направу.

- Ого, зато Изобра приблизилась! Потому как скользилово сожрало ещё и пространство перед нами. И превратило его в вещество. Видите кучу впереди? – Павел указал на ворох непонятного хлама, выросший возле сплющенных деревьев.

Пришлось Виту, ориентируясь на показания алогометра, сворачивать в пути и обходить кучу. Сначала он хотел провести группу слева, но там расположилась аналожка, большая и свежая. Хитрая нелепа заняла удобную полянку и краем упёрлась прямо в кучу хлама, возникшего по вине скользилова. Стайка мелких пичужек, пресекая поляну, попала в нелепу, остановилась и перестроилась в странном порядке. Птички, подобно планетам, закружились вокруг ярко засветившегося вожака стайки. Те, которые помельче, начали вращаться вокруг экземпляров покрупнее. При этом все пичуги, включая вожака стаи, выполняющего роль звезды, завертелись вокруг собственной оси. Молодые сосёнки, растущие вокруг поляны, задрожали и приняли размытые очертания. Похоже было, что они тоже начали вращаться вокруг своей оси, только гораздо быстрее и непонятнее чем птички. Туман, не успевший рассеяться с утра, помутнел, затвердел, и от него резко и вкусно запахло свежей выпечкой. Увязнув в тестоватом тумане, птички завращались медленнее.